Записки протрезвевшего
I
Родился я в маленьком восточно-украинском городке в Донбассе почти на самой границе с Россией в семье скромных служащих-инженеров. Школу закончил с хорошими оценками, позволившими легко поступить на самый престижный экономический факультет одного известного и уважаемого московского института. Там и начал всерьёз выпивать, но закончить учёбу удалось за 5 лет. После года работы призвали в армию офицером-двухгодичником (в институте была военная кафедра). Попал в авиацию в должность зам. командира автороты. Экономист, отличавший карбюратор от аккумулятора и карданный вал от коленчатого, но правильно эксплуатировать, обслуживать, диагностировать и ремонтировать автомобиль был не в состоянии и даже не интересовался этим. Интерес в северном, почти таёжном гарнизоне был к т.н. «шилу» и «массандре». Так авиаторы всего бывшего Союза называли спирт, применяемый для противообледенения и спирто-водяную смесь в пропорции 50%/50% для охлаждения радиолокационной станции. А жидкостей этих только в один самолёт заливалось 60л. – спирта и 280л. – смеси. Словом – в гарнизоне «не пил только автопилот».
Как меня там не убили, не посадили, а выгнали оттуда, не дав дослужить 2 положенных года – история отдельная, служащая очень ярким свидетельством любви или оберега Высшей Силы. По возвращении домой начались лечения. 1-м заходом стал модный в то время метод А.Р. Довженко, один из учеников которого практиковал в нашем областном центре. Буквально через 3 недели после этой кодировки грянул горбачёвский «сухой закон».
Дальше жизнь пошла по кругу: «сухой период» – контролируемое употребление – запойчик-другой с потерей денег (шапок, часов, документов и т.д.) – торпеда (подшивка, кодировка) – «сухой период». «Сухие» периоды были достаточно продолжительными (по алкогольным меркам) – и год, и два с половиной года, и полтора, и снова два года… В итоге пришёл к тому, что летом 1996 года меня уволили с очередной работы по «алкогольной» 33-й статье.
И тут я уже стал понимать, что коды-торпеды-подшивки для меня эффекта не имеют, и почувствовал некоторое замешательство – как же жить дальше? Как восстанавливать работу, отношения в семье? Именно в этот момент медсестра наркологического кабинета, где я стоял на учёте, напомнила мне о существовании Сообщества Анонимных Алкоголиков в Минске.
Путь мой в АА был извилист – через не открывшуюся группу, через другую, почти «неживую» на тот момент группу в наркологическом отделении Новинковской психушки… Но любопытство таки взяло верх, и я поехал на Волгоградскую, 63. О том, что там работает группа АА, я узнал ещё осенью 93-го года, когда проходил в тамошнем наркологическом дневном стационаре подготовку к очередной подшивке. Видел празднично одетых трезвых мужчин и женщин, цветы, фрукты, тортики на столе. «Заходи к нам, сейчас сюда американцы приедут», – позвали и меня. Посмотрел я на них, сравнил с ними себя, буквально пару дней назад бывшего ещё в алкогольном угаре и подумал себе: «Кому я тут на х нужен?». И не пошёл к ним – была ещё надежда самому преодолеть свои невзгоды, да и ассоциировать себя с алкоголиками не мог – очень уж негативное отношение в обществе к таким людям.
Таким образом, не помню уже, какого ноября 1996-го пришёл я на собрание группы АА «Надежда». Пришёл с некоторым опозданием, собрание уже началось. Первое, что мне бросилось в глаза при входе в комнату – «маститые», татуированные пальцы человека, сидевшего на месте ведущего и державшего руки, сложенные в замок на столе. «И куда же это я попал?» – мелькнула у меня мысль. Говорили по кругу, по очереди, никто никого не перебивал и не обсуждал выступления других. Когда дошла очередь до сидевшего в углу серьёзного мужика, он скромно представился: «Алкоголик Станислав, трезв 12 лет». Потрясение, которое я испытал, услышав такое, можно сравнить разве что с сообщением о том, что речка Свислочь вдруг потекла вспять. Эти два воспоминания от посещения первого в своей жизни серьёзного собрания группы АА, запомнились мне на всю оставшуюся.
Приняли меня доброжелательно. Позже я узнал, что так принято относиться к новичкам везде.
II
Именно с этого дня и начался отсчёт моей «следующей» жизни. Конечно, некоторое время я ещё попивал «по слегка», «по чуть-чуть». Но на собрания, проходившие по вторникам и пятницам, ходил регулярно – постоянной работы у меня тогда не было, перебивался торговым агентом у одного бизнесмена. В середине января 1997 г. мои «чуть-чуть» и «слегка» закончились очередным 4-х дневным запоем, выползая из которого, я сам себя спросил: «Сколько же я смогу прожить без выпивки, не будучи «подшитым», «торпедированным» или закодированным?». И стал считать трезво прожитые дни, регулярно дважды в неделю посещая собрания, внимательно слушая других, стараясь запомнить и следовать Программным рекомендациям. Не сразу, а постепенно, определил для себя основное для своего отрезвления на этом, новом пока ещё для меня жизненном этапе – «трёх китов», как я их тогда называл:
Трезвость для себя, а не для близких, не для наркологов, не для начальников и пр.;
Не бери 1-й стакан;
Если захочешь – перенеси «на потом».
В июне, имея за плечами уже почти 5 трезвых месяцев, обрёл наконец более-менее серьёзную работу в небольшой частной коммерческой компании. И тут, спустя 2 недели вся компания собралась праздновать день рождения директора. Не очень-то я тогда разбирался в рекомендациях Программы, поэтому и мыслей никаких по поводу своего участия или неучастия у меня не возникло. Посидел немного, поздравил именинника и, извинившись, ушёл досрочно. Надо сказать, что, принимая меня на работу, начальство знало о моей алкогольной проблеме, поэтому моё неупотребление спиртного восприняли спокойно. Да и «проблемных» в алкогольном смысле среди нас не было. Кстати, как я узнал позже, вопросы и наезды типа «чёй-та ты ни пьёш?», «ты што – ни мужык, што ли?» и им подобные, свойственны только людям, имеющим проблемы с алкоголем. Мало и умеренно пьющим моё неупотребление спиртного глубоко безразлично. Абсолютно спокойно я прожил то застолье по одной, довольно неожиданной причине – у меня уже был достаточно богатый опыт своего трезвого участия в подобных застольях во времена торпед-подшивок-кодировок. Но то «именинное» застолье было первым в моей новой, добровольной и осознанной трезвости.
Как веха в моём выздоровлении запомнилось на всю оставшуюся ещё одно похожее застолье, случившееся через несколько месяцев, в ноябре. На этот раз ДР был у заместителя директора. В тот период компания решила сменить офис и нам пришлось временно «квартировать» в одной жилой квартире, которую руководство попросило мужскую половину компании «постеречь» по очереди ночами, потому что ставить дорогие замки и сигнализацию на 2-3 недели смысла не имело. Трезвым был на тот момент уже 9 с половиной месяцев, заслужил себе положительную репутацию и уважение коллег по работе. И тут случается застолье, после которого осталось большое количество всяких дорогих напитков, коих мне никогда в жизни и пробовать не приходилось и настал мой черёд дежурить… Само застолье прошло по уже знакомой, опробованной схеме, а вот после, когда я остался один, моё внимание привлекли отнюдь не оставшиеся элитные напитки, а скромная бутылка шампанского. Надо сказать, что ситуация располагала… Открыть эту бутылку, выпить треть или половину и, закупорив, поставить обратно, было абсолютно безопасно, так как никто на такие мелочи внимания не обращал. Наверное, можно было и всю её выпить. А если бы спросили потом куда исчезло шампанское, что-нибудь соврал бы, или купил другую бутылку. А назавтра – праздник, а за ним суббота-воскресенье, я совершенно один, предоставлен сам себе. И 9 трезвых месяцев за плечами. Перед заступлением на дежурство сходил на собрание располагавшейся буквально в двух шагах – в соседнем доме группы АА «Чаша жизни», пообщался там со своим добрым товарищем, которого знал уже год и у которого набирался знаний о болезни и способах выздоровления. Казалось бы – чего ещё надо? Посмотри ТВ и ложись тихо спать до утра. Однако, «полусладкое» манило меня и влекло. И почувствовал я в себе внутреннюю борьбу двух сил, одна из которых говорит: «выпей бокальчик, завтра выходной, потом праздник, на работу через три дня, кто там будет помнить количество оставшегося… Утром никакого и запаха, никто ничего не узнает». А другая сила утверждает: «ты же на одном бокале не остановишься, тебе же надо будет дохлебать её всю до дна, таких выпивок у тебя было столько, что и со счёта сбился. А что потом? А вдруг спросят – куда бутылка пропала? А что тебе потом захочется выпить – или через пару дней, или через полмесяца-месяц?» И так сидел я в растерянности, терзаемый по очереди то одной, то другой силой около часа. Забыл в то время всё, чему меня учили на собраниях, и технику безопасности, и меры предосторожности, как на качелях качался, «из света в тень перелетая». И вдруг меня осенило – вспомнил-таки один из наших АА-евских приёмчиков! Решил перенести эту выпивку на 1 час. Засёк себе время и твёрдо решил: «Захочется через час выпить – тогда и выпью». И стал спокойно смотреть ТВ. Час спустя, спросил сам себя, хочу ли выпить? И понял, что уже не хочу. Убрал подальше с глаз выпивку и почти сразу заснул.
Первой утренней мыслью после пробуждения было: «Как же хорошо, что я вчера не выпил!!!» Здравомыслие таки возобладало в голове моей, хотя час терзаний вечерних запомнил я на всю оставшуюся жизнь. Таким сильным желание выпить у меня больше не было. А ещё после этого случая очень чётко понял, что «пропускать» стаканчик, повинуясь первому своему порыву, как раньше, я уже не могу. Для того, чтобы выпить, мне уже необходимо принять такое решение – решение о выпивке.
Так оформилась основа моей трезвости на тот момент. Я её называл тогда «тремя китами», на которых я опирался в своей новой жизни:
- Не пью и всё, что делаю для того, чтобы не запить снова, делаю только для себя;
- Не бери 1-й стакан (это была одна из рекомендаций Жёлтой Книги);
- Если вдруг захочется – перенеси «на потом».
И вот с этим «перенеси на потом» жил очень долго. Надо мной всё ещё висели кошмары увольнений с работы, особенно последнее увольнение по 33-й «алкогольной» статье. «Вот выйду на пенсию – думал я, тогда уже меня точно никто ни откуда не уволит и пенсии не лишит – тогда и выпью. Да и жена уже вряд ли на старости лет со мной разводиться захочет». То есть, новый образ жизни «без алкоголя навсегда» я не мог принять. Если бы мне кто-то в то время категорически запретил пить до конца жизни своей, я бы не смог с этим жить. Очень глубоко сидели внутри меня старые привычки и ценности. И скорее всего, постоянно бы об этом думал, терзался и искал поводы, способы и отмазки для того, чтобы снова выпить. А так получалось, что у меня есть ещё «лазейка». «Конечно, ещё выпью в этой жизни, только очень нескоро, потом когда-нибудь, но это у меня есть, выпью-выпью».
С этим «ориентиром» я жил долго. Когда поздравлял меня Поручик с «десяткой», он мне и заявил по этому юбилейному поводу, что из тех алкоголиков, кому удалось прожить без алкоголя 10 и более лет, а потом вдруг вздумалось сорваться, подавляющее большинство, практически все, умирают не в первом, так во втором запое. И тем самым Поручик как бы «захлопнул» мою давнюю «лазейку». Но, проанализировав свои чувства, довольно скоро я понял, что для меня уже эта «лазейка», по прошествии 10 лет без алкоголя, свою актуальность потеряла. То есть, потребность в выпивке «потом, на пенсии» просто ушла. Именно тогда и пришло ко мне истинное смирение со своей болезнью. Все предыдущие годы было признание болезни, а вот истинное смирение пришло именно тогда, когда понял, что не нужны мне уже эти выпивки, 10 лет прожил без них, и все оставшиеся годы можно без этого прожить.
Поручиковы слова мне напомнили давно известную закономерность о том, что чем дольше ремиссия, тем, как правило, тяжелее следующий за ней запой и страшнее его последствия. Эта же закономерность прослеживается и в других зависимостях – среди наркоманов, например, худеющих или бросающих курить. То есть, организм как бы «добирает» помимо воли человека то, чего был долгое время лишён.
И потом, ещё позже, возвращаясь вновь и вновь к своим ощущениям и чувствам, анализируя их, я понял, что это было не что иное, как отсутствие смирения с собой – алкоголиком, отсутствие смирения со своим алкоголизмом. Пришло оно ко мне, получается, через 10 с лишним лет жизни без алкоголя, с ценностями и жизненными ориентирами нашей 12-Шаговой Программы.
III
Несколько лет просто ходил на собрания, старался это делать регулярно. Приходя, старался внимательно слушать всех (ну или почти всех), запоминать полезную для себя информацию. 2-3 раза в год участвовал в наших форумах в разных городах Беларуси, Украины и России. Жизнь шла ровно, мне это нравилось.
Так продолжалось до тех пор, пока не появилась возможность доступа в интернет. Естественно, я сразу же заинтересовался присутствием там нашего Сообщества и попал на сайт «Vesvalo». Общение там с собратьями из других городов и стран дало толчок к дальнейшему более углублённому пониманию Программы, всевозможных причинно-следственных связей, своего места в ней, цели и задач, решаемых для её достижения. Тоже довольно длительный процесс, совсем не одного месяца и даже года. Но мне ещё в самом начале, сразу же после моего прихода в АА «старшие» сказали, что это – на всю оставшуюся жизнь, если только я действительно честно хочу прожить долго, трезво и достойно. Поэтому я и не торопился.
Одной из важных составляющих Программы есть духовность и взаимоотношения с Высшими Силами. Вырос я в «совковые» времена, поэтому назвать меня верующим было бы неправдой. А жил я на момент прихода в Программу под девизами «кому суждено быть повешенным, тот не утонет» и «всё, что ни делается, делается к лучшему». Этакий фатализм, что ли. В 29-летнем возрасте крестили меня, отдавая дань моде. Во времена перестройки это было прикольно, ново – раньше всякое такое «божье» было под запретом, а тут вдруг стало типа «можно». Ничего это крещение в жизни моей не изменило. И задумался я о своих взаимоотношениях с Высшими Силами только придя в Сообщество и приняв принципы 12-Шаговой Программы. Стал читать Библию, мало чего не понял, но со временем стало-таки кое-что «доходить» в результате посещения собраний и бесед с собратьями. Выводы и решения для христианского учения были весьма неутешительными. В Библии написано одно, а в жизни наблюдал нечто другое. И христианство так и не принял душой, придя через какое-то время к агностицизму – учению, отрицающему полную познаваемость окружающего мира. Такой своеобразный взгляд и отношение к Высшим Силам не помешало, однако же остаться трезвым. И тем не менее, наличие какой-то могущественной Высшей Силы я отрицать никак не мог, потому, что в жизни моей происходили события необъяснимые, казавшиеся чудесами. Авторство их можно было отдать только этой самой Высшей Силе. Вообще эту часть Программы, связанную со взаимоотношениями с Высшими Силами, считаю очень объёмной и требующей более подробного описания. Но сейчас ограничусь кратким пояснением своего понимания. Мне очень легло на душу понимание одного из наших уважаемых собратьев – Философа, высказавшего три своих постулата, если можно так выразиться:
- Бог есть;
- Это – точно не я;
- Он никогда не пошлёт на мою душу испытаний, которых я не смогу перенести.
Единственное, только скажу, что само слово «Бог» мне как-то очень не по нутру и тому есть свои причины. Гораздо понятнее и органичнее в мою картину окружающего мира вписывается понятие «Высшей Силы», наделённой Высшим Разумом. У нас в АА, к счастью, культивируется отношение к «Богу, как мы его понимаем». И это позволило мне спокойно посещать собрания и успешно трезветь вместе со всеми.
Такое понимание своей Высшей Силы у меня оставалось достаточно долго. А несколько лет назад я нашёл новую работу под руководством молодых энергичных и прогрессивно мыслящих людей, ориентирующих своих подчинённых на профессиональный и личностный рост. И когда на заданный мне вопрос о том, как я внутренне отношусь к своей работе, к доводимым мне планам, я ответил принципом из 3-го Шага Программы – «делай что должно и будь, что будет», мне абсолютно однозначно и с полной уверенностью заявили, что в бизнесе, в коммерции, такой принцип не годится. «Делай, что должно, и чтобы было так, как ты хочешь, так, как тебе надо». И дали для прочтения- ознакомления одну весьма популярную и широко известную книгу американского автора о позитивном мышлении, о материализации мыслей, изменении себя и своей жизни через веру в лучшее и стремление к этому лучшему. И это дало мне толчок к дальнейшим духовным исканиям. Выводы оказались неожиданными. Вот почему же я не сорвался? У меня искреннее желание бросить пить было? Да. У меня честность перед собой была? Да. Дисциплина у меня была – регулярно собрания посещать? Была, да. Считаю это тремя ключевыми причинами. Есть ещё и две – полное отсутствие со-зависимости и поддержка семьи и близких. Тот же Философ в нашей с ним дискуссии по этому вопросу сказал, что так называемый «Божий промысел» в том, что я вдруг внезапно захотел измениться, прекратить пьянствовать, и жить в соответствии с Программными рекомендациями. Подумав какое-то время, и этому факту нашёл более «приземлённое» и понятное объяснение – банальный самый сильный инстинкт человеческий – самосохранения. А роль Высшей Силы была в том, чтобы в нужный момент времени снова напомнить мне устами медсестры из нарко-пункта о том, что в городе уже давно работает самое доброе и самое демократичное в мире Сообщество. Именно в тот момент, когда я уже был к нему готов. Ибо за 3 года до этого, когда я прошёл мимо будущих собратьев, ожидавших приезда американцев, я до своего «дна» наверное, не допился ещё. Не был готов к АА. Знак, приглашение, как угодно можно тот случай назвать, получил, а выбор сделал неправильный. Кстати, об этих трёх потерянных годах жалею более всего. Даже больше, чем о потерянных, пропитых деньгах и прочих материальных и духовных ценностях..
- IV. Психологическая защита от срыва.
В начале моего трезвого пути, когда впервые читал Большую книгу, меня очень сильно зацепил и врезался в память абзац, в котором говорится об отсутствии психологической защиты от срыва. И достаточно долго мне он не давал покоя. Но я же меняюсь, Программа меня на это ориентирует. Значит, спустя 5, 8 и так далее лет, я уже не такой, каким был раньше, во мне кое-что изменилось, я стал крепче духом, озаботился восстановлением силы воли и вопросом «почему бы эту психологическую защиту для себя не создать?» И начал что-то для этого делать.
Прежде всего – глубже познал болезнь. Через рассказы «старших» и «около-АА-евскую» литературу. Понял, что первопричина алкоголизма – «сломавшийся» обмен веществ. Т.е., если у нормальных в итоге расщепления спирта получается углекислый газ, вода и соли, полностью выводимые из организма, то у нас в утробе остаётся некая «зараза» – то ли альдегид, то ли радикал какой-то, то ли тетрагидроизохинолинн, которая не выводится, а остаётся в головном мозге и при следующем употреблении алкоголя приводит к возникновению неадекватных мыслей, произнесению неадекватных слов (что у трезвого на уме – у пьяного на языке) и совершению неадекватных поступков (пьяному море по колено). Это чётко объясняет почему именно, мне «точно нельзя». Обычная химия. Ну, или биохимия. Далее проследил за тем, что услышал от наркологов – любой человек пил, пьёт и будет пить только по одной причине – потому, что он ХОЧЕТ. А всё остальное – только поводы для выпивок. Значит, если я хочу остаток жизни прожить трезво, мне все усилия необходимо направить на то, чтобы любыми способами, средствами, путями устранить своё «хочу», т.е. тягу. И я стал искать замену уходящему кайфу. Пил кофе, занимался сексом, читал книжки, слушал пожизненно любимый тяжёлый рок и т.д. Просто для того, чтобы отвлечь своё внимание от алкоголя и выпивок. Стал расспрашивать собратьев и очень внимательно слушать темы о срывах. О том, что подавляющее большинство срывов происходит, когда человек уставший, или злой, или голодный, или одинокий, или в состоянии эйфории. Или в разных комбинациях этих состояний. И, исследовав свои состояния, понял, что для меня опасным является только состояние «злой». Всё остальное не вызывало и не вызывает никаких мыслей о выпивке. Значит – прежде всего необходимо беречь, холить и лелеять свой душевный покой. Далее, из тех же источников получил знания о развитии срыва, который начинается даже не тогда, когда принимаешь решение о выпивке, как мне рассказывали в первые месяцы моих контактов с АА. Срыв начинается раньше – тогда, когда «правильное» АА-евское мышление, ценности и приоритеты, обретённые при посещении собраний и работе над собой, забываются, уступая своё место старым, «мирским». «Алкогольным», если хотите.
Потом пришло понимание того, что вся Программа, как новый образ жизни, ориентирует меня на позитив – нахождение и фокусировка внимания на позитивных моментах в жизни, причём это с течением времени становится привычкой и стремлением строить свою жизнь так, чтобы мне было хорошо не там, где меня нет, а тут, где я есть. И уж совсем закрепила такую мою позицию подсунутая моими руководителями на работе книга Ронды Бёрн «Тайна», о которой я уже упоминал в предыдущих записках. (Позже оказалось, что многие АА-евские собратья-сёстры с ней хорошо знакомы). После прочтения понял, что «я сегодняшний» – это результат моих прошлых мыслей (они же материализуются). Следовательно, своими мыслями я могу как бы «строить» своё будущее.
И тут уже окончательно забылся очень важный на первых порах «суточный план», а на первое место вышла проблема целеполагания своей жизни. И понял, что стратегия «суточного плана» оправдывает себя на первых порах по трём причинам: 1.Алкогольная тяга, т.е. желание выпить; 2.Стыд за содеянное в прошлом; 3.Страх перед будущим.
Когда в процессе работы над собой «тяга» уходит, миришься со своим прошлым, восстанавливаешь отношения с окружающими людьми и миром вокруг, уходит и страх перед будущим. Все три причины теряют свою значимость. Когда это случилось со мной, спросил себя: «а в чём, собственно сегодня проявляется моя болезнь – алкоголизм?» И не нашёл ответа, т.к. все мои недостатки к алкоголю имеют лишь опосредованное отношение – в лучшем случае спровоцированы и стимулированы им, но характерны также и для многих людей моего возраста, никогда не злоупотреблявших алкоголем. Правда, это относилось к телу. Попытался рассмотреть болезнь как триединую – тела, разума и души. Тоже вроде неплохая картина выходит – у меня нормальная крепкая семья, восстановленные отношения с близкими и окружающими, полное отсутствие врагов и резко снизившееся количество «алкогольных», «непрограммных» поступков, за которые потом становилось стыдно. Это показатель выздоровления души и разума.
Вот как-то так я учился и учусь жить трезво. В стороне от «столбовой дороги», по которой шагает в прямом и переносном смыслах большинство членов АА. Не столько «делал Шаги», сколько учился и продолжаю учиться жить трезво. Непонимания и критики в разговорах получил немало: «Ты что, Господь Бог?», «Ты как можешь знать сегодня, когда выпьешь (или не выпьешь) следующий раз?», «Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах» и др. Такие вопросы стимулировали меня к дальнейшим размышлениям, и в итоге сегодня я сформулировал для себя, что:
я хочу прожить остаток жизни трезво,
стремлюсь к этому,
думаю об этом и верю в это.
Мысли же материализуются, а по вере человека, ему и даётся.
С приходом-приползанием «бульдозеров», принёсших словосочетание «(не)правильное выздоровление», задумался о своих собственных критериях «правильного выздоровления». Додумался до двух. Главное – конечно непрерывность, вспомогательное – его качество, или степень психологического комфорта при проживании самых разных жизненных ситуаций без алкоголя.
Я совершенно не задумывался, в рамках какого Шага из всех наших 12-ти я занимаюсь всем вышеописанным. Нет такого ни в одном – ну и ладно. Цели же совпадают, моя и Программная – дожить эту жизнь трезво и достойно. А всех злопыхателей отсылаю к последней, 31-й главе Желтой Книги, которая называется «Найти свой собственный путь».
Примерно так и живу непрерывно трезво с 21-го января 1997 года.
